Вирджиния охарактеризовала себя как человека, которому всегда было любопытно все происходящее вокруг. Она научилась читать к трем годам, а к тому времени, как ей исполнилось девять, она уже прочла все книги школьной библиотеки. «Когда мне было пять лет» писала Вирджиния, «я решила, что обязательно стану детским детективом. Тогда я смутно представляла себе, какой будет эта работа, но отчетливо ощущала, что в семье есть нечто такое, что трудно сразу разглядеть, не вникнув глубоко в мир человеческих отношений, мир, полный таинственных загадок, нередко скрытых от глаз» («Как строить себя и свою семью», 1). Она пронесла эту жажду знаний через всю свою жизнь, всегда находясь в поиске возможностей и никогда не упуская ни одной из них.
К концу ее жизни ее личная библиотека содержала 3 000 книг. Помимо огромного количества книг по психологии и поведению человека, там можно было найти книги, брошюры и аудиокассеты по самым разнообразным тематикам, включая музыку, искусство, религию, мир и людей.
Вирджиния никогда не прекращала учиться и всегда пыталась найти ответы на все вопросы. В 1988 году она написала: «Теперь, спустя столько лет, поработав с тысячами семей, я убедилась в том, что большинство этих загадок так и не разгадано. Хотя моя работа многому меня научила, открыла новые возможности и перспективы для дальнейших открытий» («Как строить себя и свою семью», 2).
Формальное образование Вирджинии началось в общей 1-комнатной школе. «В классе было восемнадцать детей, и мы сами готовили себе гороховый суп в обеденный перерыв» (Джулиан Рассел 4). Проведенные там семь лет жизни Вирджиния вспоминала как время, когда она училась с легкостью и была довольна собой. Когда наступило время переходить в старшие классы, семейство Пагенкопф переехало в Милуоки. Вирджиния поступила в среднюю школу Саут-Дивижн, где ее любовь к познанию продолжила расцветать. Через много лет «Рыжик», как ее называли школьники-одногодки, все еще помнила одну из своих учительниц – Эстель Стоун. Вдобавок к тому, что г-жа Стоун была хорошим учителем геометрии, она научила Вирджинию использовать все встречающиеся в жизни возможности, и даже если что-то пошло не так, это событие может стать шансом научиться чему-то новому (5).
Так как Вирджиния училась в старших классах в период Великой депрессии, ей пришлось начать работать параллельно с обучением. Наряду с этим она получала самые лучшие оценки. Школу она закончила в 1932 году как раз перед своим 16-летием (Джулиан Рассел 5). Вирджиния безумно хотела пойти учиться в колледж и избрала для себя Педагогический колледж в Милуоки (сейчас – Университет Висконсина), который она считала одним из лучших в округе.
«Я отправилась на встречу с секретарем приемной комиссии Педагогического колледжа Милуоки. Я никогда его не забуду. Я показала ему свой школьный табель и сказала, что хочу стать студенткой колледжа. Он спросил меня: «А сколько денег у тебя есть?» Я ответила: «У меня есть три доллара». Он удивился: «И как же ты собираешься учиться в колледже на эти деньги?», на что я ответила: «Ну, обычно у меня получается то, чего я хочу». Он зарегистрировал меня, и после того, как я ушла, позвонил моей маме и сказал ей: «Ваша дочь пришла к нам, сказала, что у нее есть три доллара, и я уже зарегистрировал ее в качестве студентки. Что Вы думаете на этот счет?» Моя мама ответила: «Знаете, если Вирджиния говорит, что она это сделает, значит, она это сделает» (Лорел Кинг, 20).
Вирджиния старательно трудилась как в стенах колледжа, так и в свободное от учебы время, для того, чтобы заработать деньги, необходимые для оплаты обучения, покупки книг и на ежедневные расходы. Она работала в Управлении по рабочим проектам (УРП) и в универмаге Гимбела. На выходных она присматривала за детьми. Несмотря на такое плотное расписание, Вирджинии удавалось очень хорошо учиться в колледже. Профессор социологии Альма Аллисон поддерживала Вирджинию в ее работе после занятий в колледже, так как она была убеждена в том, что личный опыт был очень полезен для успешного образования.
Важным опытом в жизни Вирджинии стала ее работа в Доме Линкольна (ДЛ), общественном центре для афро-американцев. Вирджинию туда привлекло ее желание поработать и познакомиться с людьми, которые отличаются от нее. Она пришла в центр, будучи студенткой-второкурсницей, и осталась до окончания колледжа. Вирджиния рассказала Лорел Кинг о своих ощущениях:
«Там, где я жила ранее, я никогда не встречала чернокожих людей. Я ничего о них не знала. Поэтому я решила, что должна это сделать. Я начала работать там, когда была на втором курсе колледжа, и осталась на все годы учебы. В центре я выполняла самую разнообразную работу. Я открыла там детский сад, занималась игровой группой, драмкружком для подростков. Некоторые из них были даже старше меня» (Джулиан Рассел, 6).
Из своей работы в Доме Линкольна Вирджиния извлекла несколько важных уроков, которые открыли ей глаза на проблему расизма. Она стала замечать предубеждения и преследования в отношении чернокожих людей, которые имели место каждый день.
Вирджиния закончила Педагогический колледж Милуоки в 1936 году со степенью бакалавра в педагогике, заняв по рейтингу отметок третье место в своей группе.
Преподавательская деятельность
Первым местом работы Вирджинии после окончания колледжа была должность учителя частной средней школы в Уильямс Бэй, штат Висконсин. И хотя она говорила, что, на ее взгляд, обстановка там была «напряженной» и «реакционной» (Джулиан Рассел, 7), тем не менее, она была полностью увлечена своими учениками. Она искренне интересовалась их семейной жизнью. И уже в начале своей карьеры учителя она начала посещать дома своих учеников с целью заручиться поддержкой их родителей. Возможно, именно тогда зародилась ее идея исцеления семьи: «Если мы сможем исцелить семью», говорила Вирджиния, «мы сможем исцелить мир» (Рональд Дэвид Лэйнг, 20). После года преподавательской деятельности в Уильямс Бэй, она год проработала директором школы.
Ближе к завершению срока пребывания в должности директора в Уильямс Бэй, Вирджиния снова вернулась к мысли о том, чтобы стать свободным путешествующим учителем, которая появилась у нее еще в колледже. Таким образом, занимаясь любимым делом, она побывала в Энн-Арбор, Шривпорте, Сент-Луисе и Майями (Джулиан Рассел, Лорел Кинг). Чем больше она преподавала, тем ближе она знакомилась с семьями своих учеников: «Я осознала, что существует множество вещей, которые я не понимаю, но в которых я хочу разобраться. Поняв это, я решила пройти дополнительное обучение. Таким образом, я узнала об организации, занимающейся патронажем «неблагополучных» семей. Мне кто-то рассказал о ней, уже не вспомню кто» (Джулиан Рассел, 10).
Брак и дети
Вирджиния поступила в магистратуру Северо-Западного Университета Чикаго летом 1937 года, и вышла замуж за Гордона Роджерса в декабре 1941 года. Она называла их брак романтической историей военного времени. Они познакомились на железнодорожном вокзале, Гордон тогда был молодым солдатом в увольнении, и они провели вместе всего несколько месяцев, прежде чем он снова вернулся на фронт. В самом начале их брака у Вирджинии случилась внутриматочная беременность, следствием которой стало удаление матки. И пока ее муж находился на войне, Вирджиния продолжала обучение. В 1943 году она защитила дипломную работу на степень магистра в Университете Чикаго, а в 1948 – диссертацию. В этот же период времени Вирджиния начала работать с двумя молодыми девушками, Мэри и Рут, которых она впоследствии удочерила.
По словам Вирджинии, когда Гордон вернулся с войны, они оба поняли, что стали слишком чужими друг другу чтобы продолжать жить в нормальном браке. Они развелись в 1949 году. Второй брак Вирджинии с Норманном Сатир просуществовал с 1951 по 1957. Именно в период этого второго брака Вирджиния удочерила находящихся уже в подростковом возрасте Мэри и Рут. И хотя причины для этого шага остаются не вполне понятными, можно предположить, что частично это было сделано из милосердия, частично потому, что Вирджиния больше не могла иметь детей. Кроме того, это могло быть попыткой сохранить брак с Норманом. Вступительная надпись в книге Вирджинии «Как строить себя и свою семью» (1988 г.) посвящена ее приемным дочерям: «Моим дочерям, Мэри и Рут, и их детям Тине, Бэрри, Анджеле, Скотту, Джули, Джону и Майклу, которые помогали мне развиваться».
Сложно понять, почему кто-то, кто так умело помогает другим в их семейных вопросах, сам так и не смог построить длительных отношений. Наверное, сама Вирджиния лучше всех может объяснить причину своих неудавшихся браков и разводов:
«Если бы я только знала в те годы то, что я знаю сейчас, тогда многое было бы иначе. Но я не знала этого. Мы всегда оценивающе и логично смотрим на наше прошлое, что полезно для написания докторских диссертаций, но никак не для реальной жизни» (Лорел Кинг, 37).
«Я часто размышляю о том, что если бы рядом со мной находился человек, похожий на меня, что-то можно было бы исправить. Также я нередко задумываюсь о том, что вряд ли смогла бы сделать для этого мира то, что я сделала, если бы я была замужней женщиной. И множество раз, когда я была близка к тому, чтобы снова выйти замуж, я говорила «нет» потому что раз уж я решила странствовать по миру, то это было бы нечестно, нечестно по отношению ко мне самой, к моим близким людям. Сейчас я воспринимаю это как веление судьбы, ведь я смогла побывать в стольких местах. Просто должны быть люди, которые занимаются чем-то подобным» (Блитцер, 39).
Магистратура
Так как на момент поступления в магистратуру Северо-Западного Университета Вирджиния все еще продолжала свою педагогическую деятельность, в течение трех лет в летний период Вирджиния повторно проходила вступительные экзамены, прежде чем была зачислена на кафедру Социальной работы и социального права Университета Чикаго на постоянной основе. Это произошло вскоре после того, как ее первый муж Гордон отправился на фронт.
В Чикагском Университете Вирджиния пережила несколько тяжелых потрясений с точки зрения профессионализма. Она впервые за всю жизнь получила за свою научную работу «единицу», а профессор университета заявил: «Очевидно, Вы совершенно не годитесь на роль социального работника». Вирджиния объяснила негативную реакцию на нее тем, что Университету было невыгодно участие в его программах замужней женщины, а тем более замужней женщины, которая «не придерживалась традиционного подхода» (Джулиан Рассел, 11). Она прервала обучение на три месяца, но вернулась с новыми силами и запалом. Вирджиния бесстрашно приняла вызов – распределение на практику, которое, по мнению руководства университета, должно было окончательно убедить ее в том, что не стоит продолжать обучение. Она превратила это испытание в виде работы в чикагском приюте для девочек в невероятно полезный опыт, и продемонстрировала, что способна извлечь нечто прекрасное даже из самой сложной ситуации в условиях практически полного отсутствия помощи и поддержки. Она окончила университет в 1943, но ученая степень была присвоена ей только в 1948 году после защиты диссертации.
В 1975 году способность Вирджинии преодолевать и трансформировать возникающие трудности была официально признана кафедрой Социальной работы и социального права, которая вручила ей «Золотую медаль» за служение человечеству. Вот что Вирджиния вспоминала об этом событии:
«Когда я пришла на церемонию награждения, я сказала, что с радостью приму эту награду, так как для меня она действительно имеет значение. Но затем я сказала: «Не понимаю, почему вы мне ее вручаете. Я пришла в Университет Чикаго восхищенной студенткой с горящими глазами, а обнаружила, что в нем преподают те же штуки, которые я уже знала благодаря другим ВУЗам. И тогда я решила, что когда вырасту, буду все делать по-другому». И знаете, я сорвала бурные овации» (Джулиан Рассел, 12).
Карьера терапевта
Что касается философских идей Вирджинии, то все ее достижения за годы работы в этой области с 1936 по 1988 г. просто не счесть. Она начала свой путь в качестве школьной учительницы с большими амбициями, а стала тренером, известным в любой точке земного шара, и ведущим семинары длительностью от одного дня до месяца по всему миру.
После окончания магистратуры, она стала заниматься частной практикой в социальный сфере, и с первой семьей, с которой она работала, Вирджиния познакомилась в 1951 году. Когда впоследствии она вспоминала об этой встрече, Вирджиния рассказала о том, что для того, чтобы иметь полное представление о проблеме, стоит встретиться со всей семьей клиента. К 1955 году она начала работать с доктором Калместом Гиросом в Институте психиатрии штата Иллинойс; они популяризировали идею о том, что работать нужно не только отдельно с пациентами, но и с их семьями в целом.
Вирджиния добилась огромных успехов как частный терапевт и как консультант, сотрудничающий со школами и другими организациями. Многими была отмечена ее уникальная способность работать с людьми, даже с самыми сложными случаями.
Вирджиния переехала в Калифорнию, где, совместно с Доном Джексоном и Джулесом Рискиным основала Институт исследования психического здоровья (ИИПЗ) в Менло-Парк. В 1962 году ИИПЗ получил грант от Национального института психического здоровья на разработку и проведение под руководством Вирджинии первой в своем роде тренинговой программы по семейной терапии. Джулес Рискин вспоминает:
«Она была невероятно талантливая, волевая и харизматичная. У нее был дар генерировать новые идеи, но ей были совершенно неинтересны детали исследовательского процесса. Она была вдохновителем. Мой первый опыт работы в качестве семейного терапевта был в роли ассистента Вирджинии. Эта сессия была чем-то отдаленно похожа на последующие, но я более никогда не проводил их с ощущением, что лечу на крыле стремительно движущегося реактивного самолета. Это было просто захватывающе».
В 1964 Вирджиния начала посещать Институт Иссален в Биг-Сюр, Калифорния. Ее заинтересовали возможности работы и обучения там, которые включали медитации и работу с телом. В этом месте она с удовольствием открывала для себя и пробовала нечто новое. Она одной из первых заняла должность директора по обучению и курировала Программы по развитию человеческого потенциала.
Философия Вирджинии
Из всех аспектов жизни Вирджинии Сатир, сложнее всего, наверное, исчерпывающе представить ее учение. К счастью, ею и о ней было написано множество книг, которые позволяют достаточно детально рассмотреть ее наработки и познакомиться с ее идеями. В основе философии Вирджинии лежит глубокое уважение к человеческой жизни и потенциалу каждого человека:
«Человек – это чудо, сокровище и поистине удивительное создание. Мой подход, Модель описания внутренних процессов человека, основана на предположении, что все наши проявления представляют собой то, чему мы научились – сознательно, косвенно, на клеточном уровне. Наше поведение отражает наши знания. Процесс обучения лежит в основе поведенческих проявлений. Для того чтобы изменить поведение, нужно получить новые знания. Для того чтобы приобрести новые знания, нужен мотив, цель, побуждающий фактор и вера в то, что нечто извне поможет нам (Записки Сатир).
Больше информации о подходе Сатир вы можете узнать из очерка Джоанны Шваб «Голые факты» (Johanna Schwab, “A Bare-Bones Overview”) и статьи Шэрон Лоэсчен «Процесс изменения согласно модели Сатир» (Sharon Loeschen, “Overview of Satir’s Process for Change”), которые находятся в приложении к данной статье.
Вирджиния – первопроходец
В 1964 году Вирджиния опубликовала свою первую книгу «Совместная семейная терапия», а в 1972 году вышла ее вторая работа «Как строить себя и свою семью». Ее популярность и популярность ее методики росла наряду с выпуском книг и проводимыми ею тренингами. Вирджинию прозвали «пионером семейной терапии» и она становилась все более востребованной как в США, так и за их пределами. Она получила диплом Академии квалифицированных работников социальной сферы и Награду за выдающиеся заслуги Американской ассоциации брака и семейной терапии. В 1973 году Университетом Висконсина ей была присвоена почетная докторская степень.
Ее семинары и презентации ошеломляли людей, которые узнавали практически применимые факты о себе, о коммуникации, о семьях и сообществах. Она использовала на своих занятиях юмор и «рисовала картины», предлагая участникам сидеть или стоять в определенных позах с целью внешней демонстрации чувств. Используя своего рода «скульптурную лепку» и ролевые игры, она создавала безопасное пространство, в котором люди могли раскрыться и позволить себе получить новый опыт.
Вирджиния постоянно путешествовала по Соединенным Штатам, Канаде, Мексике, Европе, Центральной и Южной Америке и Азии. В конце ‘80-х она смогла, наконец, посетить и СССР, куда она так давно хотела отправиться.
Самым важным посланием учения Вирджинии Сатир была ценность связей и оказания поддержки. Вдохновленная этой идеей, она основала две международные общественные организации: в 1970 году – Международную сеть по исследованию человеческих способностей к обучению (IHLRN) под названием «Прекрасные люди»; в 1977 году – сеть «Аванта». Она использовала эти организации для создания различного рода возможностей для отдельных людей, семей и психотерапевтов.
Один из этих проектов позволил Вирджинии объединить ее любовь к семьям и природе во время проведения одно- и двухнедельных семейных программ на открытом воздухе. Сегодня программа «Семейные лагеря Вирджинии Сатир» продолжает действовать и помогать семьям решать их проблемы, воссоединившись с природой. В ’80-е сетью «Аванта» во главе с Вирджинией были созданы Учебные сообщества I и II уровня. Эти месячные курсы по месту жительства проводились в Крестед Бют, штат Колорадо, несколько лет, и стали известны как Международная летняя школа Вирджинии Сатир.
В 1986 году Вирджиния становится членом Международного совета старейшин, состоящего из лауреатов Нобелевской премии мира. В 1988 году Вирджиния приняла предложение занять должность в Наблюдательном совете Международной ассоциации семейных терапевтов и Консультативном совете Национальной ассоциации повышения самооценки.
В завершение этого этапа описания карьеры Вирджинии, уместна цитата из неизданной части ее последней книги «Третье рождение» (“The Third Birth”):
«Я уже около 40 лет путешествую по миру. Время предоставило мне возможность повстречаться с почти 30 000 людей из разных слоев общества и совершенно разного рода занятий. Многие из них пришли ко мне за помощью в решении своих жизненных проблем, а многие потому, что хотели научиться помогать тем, у кого есть такие проблемы.
Я часто слышала следующее: «Вирджиния, ты помогла мне открыть для себя столько прекрасного. Может быть, тебе стоит написать о том, как ты этого добилась?» На данный момент таких предложений стало уже столько, что я просто не могу к ним не прислушаться. Хотя каждое слово признательности в мой адрес невероятно меня смущает, и я очень напугана необъятностью этой задачи.
Я буквально утопаю в воспоминаниях о многих днях и ночах, которые я провела рядом с разными людьми, подготавливая их к этим небольшим шагам, которые им предстояло сделать, чтобы рискнуть и изменить то, что они хотели изменить. Я помню ту осторожность и терпение, с которыми мне приходилось работать, чтобы в процессе прохождения через всю свою боль и преодолевая сомнения, которые являются частыми спутниками на пути к изменениям, не пострадала их самооценка» (3).
Следующий абзац также взят из книги «Третье рождение», которую Вирджинии так и не удалось завершить. Ее текст доступен в «Аванте» в качестве настольной книги.
«Я выбрала такое название специально, чтобы сфокусировать внимание на том, что люди принимают как должное. Мы многое привыкли воспринимать как должное потому, что на этих моментах не принято концентрировать внимание и из-за чего теряется их важность.
Например, люди принимают хорошее поведение как должное, а особое значение придают плохому поведению, которое они начинают измерять и ориентироваться на его наличие. Вскоре люди забывают о том, что есть еще и хорошее поведение, и начинают видеть только плохое.
Так же и с названием этой книги.
Первое рождение происходит, когда яйцеклетка и сперма встречаются и соединяются. Второе рождение – это наш выход из чрева матери. Это, наверное, самое потрясающее изменение, которое мы переживаем. Выход из темного пространства, где слышна работа внутренних органов, где постоянно одинаковая температура и все наполнено жидкостью; выход на свет, в мир, наполненный совершенно иными звуками, температура в котором постоянно меняется, а в воду мы погружаемся лишь один раз в день, в ванной.
Третье рождение происходит тогда, когда мы сами начинаем принимать решения. Некоторые называют это зрелостью. Она приходит, когда мы начинаем отвечать за свою собственную жизнь, самостоятельно твердо стоим на ногах. Момент, когда мы берем на себя ответственность за развитие своей уникальной личности, за то, чтобы стать ответственным и отзывчивым человеком, одним из множества других людей на Земле, является невероятно важным этапом нашего развития. Все люди проходят через два первых рождения, и лишь немногие переживают третье рождение» (17-18).
Болезнь и смерть Вирджинии Сатир
Иногда смерть человека обрастает мифами, особенно если этот человек был настолько почитаем, как Вирджиния. И, хотя я верю в то, что изложенное ниже соответствовало истине, возможно, что в эту часть моего рассказа уже вплетены какие-то мифы.
Одним из самых серьезных испытаний для человека есть переход из этой жизни – смерть. Для живого (умирающего) человека это самый сложный период, как и для тех близких ему людей, которые теряют его. Болезнь и смерть Вирджинии не были исключением. Это было страшное испытание для нее, ее семьи, друзей и множества людей, которым она стала небезразлична. Вирджиния любила говорить, что проживет больше 100 лет. Она мечтала о своем 75-летии и о том, что пригласит на него Мать Терезу. Она умерла в 72 года, что было слишком рано для нее и тех, кого она покинула.
В конце мая 1988 года Вирджиния почувствовала себя нехорошо. В июне она присутствовала на ежегодном собрании организации «Аванта». В те дни она жаловалась на боль в животе. Несмотря на ощущение дискомфорта, все лето она продолжала следовать планам, вписанным в плотное расписание. В июле она поехала в Крестед Бют, штат Колорадо, где она работала директором по образованию Международной летней школы Сатир для Учебных сообществ во время I и II модулей. В этой программе она также работала с членами «Аванты», обучая их тренерскому мастерству. В начале II модуля боли в животе усилились настолько, что Вирджиния была вынуждена отправиться в госпиталь г. Гранд-Джанкшен. Диагноз, который ей поставили – опухоль поджелудочной железы, с подозрением на то, что опухоль злокачественная.
Стало очевидно, что ей требуется лечение, и Вирджиния уехала из Крестед Бют в Пало-Альто в сопровождении члена «Аванты» Дианы Холл. Ее приняли в Медицинский центр Стэнфорда. Новости, которые ей сообщили в госпитале Стэнфорда, были еще страшнее. У нее был рак, который уже затронул поджелудочную железу и печень. И даже в том тяжелом состоянии, в котором она была, она не могла уехать из Крестед Бют. Так она проводила там ежегодно около двух месяцев, Крестед Бют стал для Вирджинии вторым домом, горячо любимым местом.
Когда в Пало-Альто был поставлен диагноз «рак», стало ясно, что на тренинг Вирджиния не вернется. Ее это очень беспокоило, и она организовала продолжение тренинга в Крестед Бют без нее. Мэрилин Пирс, Президент «Аванты» с 1987 по 1990, отправилась в Калифорнию к Вирджинии, чтобы обсудить, как Вирджиния видит дальнейшее будущее «Аванты».
Предложенные Вирджинии варианты лечения «включали химиотерапию и лучевую терапию, но они считались лишь временными мерами. Поэтому вместо этого она выбрала диету и лечение на дому» («Модель Сатир», 328). Несколько друзей Вирджинии переехали к ней домой и круглосуточно заботились о ней. Остальные постоянно молились о ней и поддерживали ее в письмах и по телефону.
Произведение Лоры Додсон «Приближение смерти мудрой женщины Вирджинии Сатир» (Laura Dodson, “The Dying Process of a Conscious Woman Virginia Satir”) – это очень глубокое и трогательное описание процесса подготовки Вирджинии к смерти, написанное человеком, который видел все своими глазами. Лора рассказывает о страхах и боли, которыми с ней делилась Вирджиния в свои последние дни, и о том, как Вирджиния взяла на себя ответственность за собственную смерть. Она приняла эту ношу так же, как всегда несла ответственность за свою жизнь.
Постоянно находясь дома, Вирджиния пыталась бороться с болезнью при помощи трофического подхода: очищающие диеты, прием витаминов и минералов. К концу августа из-за постоянной сильной рвоты и других проявлений заболевания ей пришлось прекратить лечение. Она стала более тихой и спокойной. Лора вспоминает слова Вирджинии:
«Лора, как бы ты отреагировала, если бы я предпочла совершить переход уже сейчас?»
Наступила тишина. Такие глубокие слова и такой важный момент. Мы несколько минут просто молчали. Наконец я ответила: «Вирджиния, если ты считаешь, что так будет правильно, я помогу тебе». Она открыла глаза и в них я увидела ее сияющую улыбку, которая так часто освещала ее лицо. Ее глаза горели – «Мне 72 года, я прожила хорошую жизнь». Какое-то время мы просто смотрели в глаза друг другу (183).
Через час я склонилась над ней и спросила – «Что ты теперь думаешь о своем решении?» Она мягко, но уверенно ответила – «Только это даст мне покой» (183). Затем Вирджиния рассказала о своем решении своей семье и друзьям. Она также написала послание всем тем, кто не мог находиться рядом с ней:
«Всем моим друзьям, коллегам и семье: я люблю вас. Пожалуйста, поддержите меня в моем переходе к новой жизни. Только таким образом я могу выразить вам свою благодарность за все. Все вы сыграли важную роль в развитии моей способности любить. Благодаря этому моя жизнь была полна и прекрасна, поэтому я ухожу с чувством благодарности.
Вирджиния» (Лора Додсон, 185).
Последние дни Вирджинии были, казалось, наполнены покоем. Она больше спала, меньше говорила и слушала музыку. 9 сентября 1988 года от ее семьи пришло сообщение:
«Нашей любимой Джинни. Мы собрались на Флад-Парк настолько близко к твоему дому, насколько это возможно. Это прекрасный день, в деревьях слышны трели птиц, а по лужайке снуют твои любимые черные белки.
Каждый из нас озвучил самые дорогие воспоминания о том, чем ты осветила нашу жизнь. Некоторые воспоминания вызвали смех, другие – глубокую искреннюю благодарность за то, что ты дала нам.
Твоя забота обо всем человечестве будет продолжать жить благодаря твоей семье и другим людям. Конечно, у каждого из нас о тебе останутся самые разные воспоминания, но все они наполнены любовью и радостью.
Мы желаем тебе покоя и умиротворения в твоем переходе к более сложным задачам. Все мы, твоя семья, всегда будем помнить твое тепло, живительную любовь и прекрасную улыбку.
Наши любовь и радость с тобой навсегда».
Вирджиния умерла на следующий день, 10 сентября 1988 года. Лора помнит этот день:
«Когда она сделала последний слабый вздох, не наполненный болью, мы собрались вокруг ее постели и взялись за руки. Возникло чувство умиротворения, хоть и наполненное болью тяжелой утраты. Она покинула свое тело!
Не сговариваясь, мы стали выполнять ритуалы. Джонатан, один из ее врачей, еврей по национальности, провел последнюю церемонию согласно своим традициям – разбил стакан, что символизировало совершение перехода. Мы тихо разговаривали с ней. Некоторые что-то напевали» (186-187).
Перед смертью Вирджиния сказала, что хочет быть кремирована. Ее останки отвезли к Маунт-Крестед Бют, Колорадо, где она купила участок на кладбище. Помню, она спрашивала нас, не хотим ли мы купить себе участки вместе с ней, так как если покупать три участка сразу, выходит дешевле. В Маунт-Крестед Бют в присутствии родных и друзей она нашла свое последнее пристанище. Ее могила проста, но красива. За ней всегда присматривал еще один друг Вирджинии – Аллен Кокс. И даже находясь там, Вирджиния продолжает напоминать нам о своей любви к природе, горе Маунт-Крестед Бют и людям.
